Привычный крест русских писателей — дуэли, чахотка да репрессии. И конечно, самоубийства. Вспомним другие причины их смертей — самые странные и необычные, вместе с Софьей Багдасаровой.

Сруб: Аввакум Петров

Родоначальник новой русской словесности и основоположник жанра исповедальной прозы, протопоп Аввакум заодно был активным религиозным деятелем XVII века и, как бы сейчас сказали, — оппозиционным политиком. За это непокорный старообрядец был приговорен к смертной казни. Вид ее для нас сегодня весьма непривычен, но вполне соответствовал тогдашним законам Русского царства. 1 апреля 1682 года Аввакум был сожжен в срубе заживо.

«Свет мой государыня, еще ли ты дышишь, друг мой сердечный. Еще ли дышишь, или сожгли, или удавили тебя; не вем и не слышу, не ведаю — жива, не ведаю — скончалась. Чадо церковное, чадо мое дорогое, Федосья Прокопьевна. Провещай мне, грешному старцу, един глагол, жива ли ты».

Кислота: Александр Радищев

Автор «Путешествия из Петербурга в Москву» для советских историков был непреклонным борцом с режимом. И поэтому в большинстве исследований мы встретим версию, что он покончил с собой, выпив яд, — не в силах более бороться… Однако похоронен Радищев был по православному обряду — что самоубийцам запрещено. Существуют данные, что на самом деле он по ошибке выпил стакан с «царской водкой» (смесь азотной и соляной кислоты), приготовленной для выжиги старых офицерских эполет своего старшего сына.

Краснопевая овсянка
На смородинном кусточке
Сидя громко распевала
И не видит пропасть адску,
Поглотить ее разверсту.

Одеколон: Матвей Дмитриев-Мамонов

Сын екатерининского фаворита, современник Пушкина, Матвей Дмитриев-Мамонов был богачом, масоном, офицером и литератором — всего понемножку. Вспыльчивый и гордый своим происхождением от Рюрика, он презирал царя, бравировал эксцентричными поступками и на много лет заперся в своей усадьбе Дубровицы.

В итоге в 1825 году он был арестован, объявлен сумасшедшим и помещен под опеку. Держали Дмитриева-Мамонова в смирительной рубашке, привязывали к кровати и лечили обливанием холодной водой. Как-то смоченная одеколоном рубашка случайно загорелась — от ожогов несчастный граф и скончался.

Кому я припишу, красавицы, мой труд?
Кому здесь яблоко вручит Парисов суд?
О вам! которые красою столь прелестны;
Которы в нежности имеют дар небесный.

Отсутствие мужика: Дмитрий Писарев

Соратник Чернышевского и Добролюбова, критик и нигилист, как-то летом со своей кузиной, писательницей Марко Вовчок (в которую был влюблен), и с ее сыном отправился к Рижскому заливу — отдохнуть на море. И утонул.

Причем, судя по воспоминаниям историка Александра Скабичевского, это было у него на роду написано: в первый раз Писарев тонул еще ребенком в деревне — его полумертвым вытащил какой-то мужик. Второй раз — на первом курсе он провалился под лед Невы. Проходивший мимо мужик вытащил барчонка за воротник пальто. В третий раз, на Балтике, мужиков рядом не оказалось.

«Сколько лет уже живут люди на свете, сколько времени толкуют они о том, как бы устроить свою жизнь поизящнее и поудобнее, а до сих пор самые простые и положительно необходимые отношения не установились как следует. До сих пор мужчина и женщина мешают друг другу жить, до сих пор они взаимно, самыми разнообразными и утонченными средствами, отравляют друг другу жизнь. Разойтись они не могут, сойтись как следует не умеют и, инстинктивно стараясь сблизиться, запутываются в такие сложные, мучительные, неестественные отношения, о которых свежий человек с здоровым мозгом не может себе составить даже приблизительно верного понятия».

Колдовство: Сергей Семенов

Выходец из крестьян, писатель и толстовец, революцию 1917 года встретил немолодым уже человеком и активного участия в ней не принимал. В 1922 году Семенов мирно жил в своей родной деревне Андреевской в Московской области. Но тут сосед-мракобес, который считал успехи Семенова в хозяйстве колдовством, застрелил его. При советской власти, естественно, писали, что убили его кулаки как классово чуждый элемент.

«В осенний Иванов день рано утром по подоконью каждой избы прошел староста и, постукивая палкою в наличники, зычно выкрикивал:
— Эй, хозяева! ведите ребят в училище записывать, коли будете учить, — из волости приказ пришел».

Пушкин: Андрей Соболь

Хотя мы принципиально не включали самоубийц в этот список, для этого раннего советского писателя сделали исключение — слишком необычный случай. В 1926 году, два дня спустя после дня рождения Пушкина, он отправился к его памятнику на Тверском бульваре в Москве и выстрелил себе в живот. Мол, чтобы доказать: царские врачи специально «залечили» великого поэта, а советские медики Пушкина вполне могли бы спасти.

Соболя советские врачи, впрочем, спасти не сумели — он скончался на операционном столе. Но возможно, это просто легенда и вся «пушкинистика» в смерти Соболя — совпадение: писатель давно страдал депрессией и пытался покончить с собой до этого уже несколько раз.

«Кармен, скорее бумажный цветок в копну буйных, черных волос, скорее цветок бумажный в измученный, усталый рот!
Потом, потом в своей холодной комнатушке на улице Карла Либкнехта ты плотно замкнешь его, зубы стиснешь и ничего не ответишь управделу Совнархоза, который несет к твоим красным нездешним чулкам свою управдельческую, смешную, здешнюю, с купонами на сливочное масло, с совнаркомским пайком, но такую пламенную любовь».

Курган: Евгений Петров

Соавтор «Двенадцати стульев» — один из немногих знаменитых профессиональных писателей, погибших в Великой Отечественной войне (в основном, в отличие от Первой мировой, их брали в военные корреспонденты, где было относительно безопасно).

Петров также был фронтовым журналистом. А погиб он в 1942 году, улетая из осажденного Севастополя, обороняющегося последние дни. Самолет «Дуглас», на котором он летел пассажиром, уходя от немецкого мессершмита, снизил высоту полета и врезался в курган.

«Киселев протаранил «хейнкеля» на высоте тысячи восьмисот метров. Он отрубил ему пропеллером кусок крыла. Еще за несколько дней до этого летчик соседней эскадрильи Талалихин отрубил «юнкерсу» часть элерона.
Самое поразительное, что летчики говорят об этом сверхгероизме деловито, как об общепризнанном виде оружия. «Он протаранил самолет» говорится так же, как «он подстрелил самолет».

Ля резистанс (сопротивление): Елизавета Кузьмина-Караваева

Судьба этой поэтессы Серебряного века так и просится на большой экран. В молодости Елизавета Кузьмина посещала «Башню» Вячеслава Иванова, «Цех поэтов» Гумилева и крымское обиталище Максимилиана Волошина. После революции стала эсеркой, служила комиссаром, была арестована деникинской контрразведкой, спаслась от смертной казни.

А во французской эмиграции, уже в 1930-е, приняла монашеский постриг. Во время оккупации Парижа ее монашеское общежитие стало одним из штабов Сопротивления, перевалочным пунктом для беглецов. Сестра Мария (Скобцова), как звали ее после пострига, была казнена нацистами в газовой камере Равенсбрюка в марте 1945 года. В 2004 году ее канонизировал Константинопольский патриархат, а затем Архиепископ Парижа объявил, что эта православная монахиня — для них теперь католическая святая.

У каждого — имя и отчество,
И сроки рожденья и смерти.
О каждом — Господне пророчество:
Будьте внимательны, верьте.

Руки любимой: Николай Рубцов

Советский поэт-шестидесятник погиб в 35-летнем возрасте, проведя ночь со своей невестой, поэтессой Людмилой Дербиной. Она его задушила.

Советский суд признал это бытовой ссорой, а причиной смерти — «механическую асфиксию от сдавливания органов шеи руками». Невесту осудили на восемь лет, из которых она отсидела шесть. Естественно, сразу возникли теории, что все это подстроил КГБ.

В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды…