Дети 1910–20-х годов стали первым поколением, воспитанным на идеалах новой советской действительности и на новых книгах. Среди них была не только сухая идеологически верная литература, но и увлекательные романы, которыми зачитывались порой и родители. Хиты советской книжной индустрии — в подборке портала «Культура.РФ».

Григорий Белых и Л. Пантелеев, «Республика ШКИД» (1926)

Беспризорность была острой проблемой начала 1920-х годов. Число детей-сирот, появившихся после революционных волнений и Гражданской войны, оказалось огромным — и они были едва ли не на виду у всех. Переводчица Лилианна Лунгина, например, рассказывала о ярком детском впечатлении: огромных котлах на улицах Москвы, в которых днем варился гудрон, а по ночам спали мальчишки-беспризорники.

Сама книга описывает будни воспитанников школы имени Федора Достоевского. Все они — сироты и вчерашние беспризорники — попали в образцовый детский дом, где их учат самостоятельности, ответственности и честности. Учителя относятся к воспитанникам с уважением и доверием, отчего и вся ШКИД кажется детям не просто школой, а настоящей республикой, в которой каждый из них несет ответственность не только за себя самого, но и за жизнь окружающих.

Повесть об уникальном опыте перевоспитания малолетних преступников в образцовых советских граждан вмиг стала популярной. Ее авторов — Григория Белых и Л. Пантелеева — и героев — Цыгана, Черных, Япошку и других — полюбили молодые читатели всей страны. Написанная живым языком, «Республика ШКИД» оказалась не только увлекательным чтением, но и метафорой счастливого будущего, в котором «кто был никем, тот станет всем».

Николай Огнев, «Дневник Кости Рябцева» (1927–1929)

Костя Рябцев, как и его дневник, был фантазией советского писателя Михаила Розанова, творившего под псевдонимом Н. Огнев. Роман состоит из скрупулезных записей впечатлительного подростка обо всех изменениях в его жизни. Например, о том, как обычные уроки заменили «Дальтон-планом» — экспериментальной системой преподавания, по которой педагоги не играли решающей роли в процессе обучения, и которая была повсеместно введена в школах после революции. Ученик получал список вопросов и занимался по ним самостоятельно. «Учителя ничего не рассказывают. Ученику самому приходится все узнавать. Я так, по крайней мере, понял», — уточнял удивленный Костя. Домашних заданий не было, ответов у доски — тоже. Учитель приходил на помощь лишь в случае необходимости и принимал итоговый отчет в конце семестра.

Но и вне школы жизнь подростка была полна потрясений и открытий. Крепка ли дружба? Существует ли любовь? Как доказать учителям, что ты взрослый и имеешь свою точку зрения? И вообще, кем стать и каким стать? На все эти вопросы Костя мучительно искал ответы в самом себе с помощью молчаливого друга, дневника — главной отдушины в сложном мире.

До войны Костя Рябцев был любимцем многих юных читателей, которые ценили книгу за легкость повествования. А героя — за умилительную честность, с которой он подходил к анализу собственных душевных переживаний.

Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания» (1928–1931)

Будни героев автобиографического романа проходили в той же обстановке, что и жизнь Кости Рябцева. Но, в отличие от Кости, герои Кассиля братья Леля и Оська не просто фиксировали происходящее в своей жизни и пытались сориентироваться в мире взрослых — они придумывали собственную страну, где все происходило так, как им хотелось.

В своих фантазиях подростки отразили впечатления от эпохи героических советских мореплавателей. Дом ребята представляли кораблем, а папу — капитаном. Швамбрания была страной на острове в виде зуба, расположенном посреди моря. Эта страна постоянно с кем-то враждовала, но всегда побеждала, ведь все ее жители были отважными и отчаянными воинами.

В первые годы советская власть больше, чем когда-либо позже, производила мифы о прекрасном будущем. Утопические мечты были одной из основных черт эпохи, и, пока взрослые строили социализм, дети в повести Кассиля тоже разрабатывали проект страны всеобщего счастья — Швамбрании.

Рувим Фраерман, «Дикая собака Динго» (1939)

Далеко-далеко, в небольшом городке на Востоке СССР, жила девочка Таня вместе со своей мамой. У Таниного отца была другая семья, у мамы — глубокая драма после развода и несчастной любви. А у Тани был друг — маленький отважный тунгус Филька, рыцарь во плоти, готовый ради нее пойти на любые подвиги: покорить тайгу, ну или хотя бы добыть муравьиный сок. И Таня… влюбилась. Но не в Фильку, а в приемного сына своего отца.

Тонкая и трогательная повесть не зря вышла под заголовком «Повесть о первой любви» — она подробно описала это прекрасное чувство. И, конечно, не обошлось без приключений: герои участвовали в гонках на собачьих упряжках в буран, совершали подвиги ради спасения любимых и отчаянные поступки в порыве ревности. Возможно, именно поэтому книгу Рувима Фраермана приняли холодно критики-современники (не ради любви советские подростки должны становиться героями), но с удовольствием читали дети не только поколения 1930-х годов, но и следующих десятилетий.

Аркадий Гайдар, «Судьба барабанщика» (1939)

Аркадий Гайдар был одним из главных подростковых авторов довоенного Советского Союза: с одинаковой любовью к нему относились и критики, и читатели. Настоящим хитом стала повесть Гайдара «Тимур и его команда»: история о маленьких Робин Гудах, которые боролись за справедливость в масштабе отдельно взятого дачного поселка, была так популярна, что породила в СССР целое движение тимуровцев. А вот «Судьба барабанщика», вышедшая в 1939 году, вызвала настоящий скандал, ведь отец главного героя книги был признан врагом народа за растрату. Подобный сюжет в эпоху Великого террора казался немыслимым, и Гайдару едва удалось избежать репрессий. «Проклятая «Судьба барабанщика» по мне здорово ударила», — написал писатель в своем дневнике.

По сюжету после ареста отца мальчик Сережа остался один на один с жестоким взрослым миром. Он старательно избегал влияния плохой компании, раскрыл замысел мошенника-вора Дяди Якова, сумел найти новых, порядочных друзей и в финале наконец встретил освобожденного отца.

Книга оказалась близка молодым читателям: тема репрессий, трансляция сталинской формулы «Сын за отца не в ответе» были искусно облечены в детективную форму. И конец у истории оптимистичный, ведь героический дух настоящего пионера — к тому же барабанщика отряда — выше всяких бед.

Вениамин Каверин, «Два капитана» (1938–1940)

В детстве простой парнишка Саня Григорьев нашел в реке папку со старыми письмами. Их, как оказалось, писал своей жене отважный путешественник капитан Татаринов, потерпевший бедствие в Арктике. Поиск правды об исчезновении полярной экспедиции стал делом всей жизни Григорьева.

Роман Вениамина Каверина обрел всемирную славу: он был переведен на многие иностранные языки и неоднократно экранизировался. Для современников история оказалась примечательной еще и потому, что учила юных советских читателей уважительно относиться к дореволюционным героям — покорителям Севера. Героизм представал в книге не символом эпохи, а качеством характера честного и достойного человека. А главный лозунг романа «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» для поколения юношей и девушек, на чью долю позже выпали ужасы Великой Отечественной войны, оказался пророческим наставлением.

Автор: Мария Соловьёва