Рассматриваем «ламберсексуальные» портреты XIX века вместе с Софьей Багдасаровой.

Ламберсексуал (от англ. lumberjack — «лесоруб») — брутальный мужчина с бородой. В наши дни борода — это символ маскулинности, способ подчеркнуть собственную индивидуальность, выделиться из толпы. В середине и во второй половине XIX века в России бороду также носили для того, чтобы показать отличие ее обладателя от окружающих.

Не бриться в то время могли себе позволить только полностью «свободные» люди — те, кто не состоял на службе у государства. (Да еще представители простых сословий — духовенство, купцы, крестьяне и старообрядцы.)

Для прочих существовали специальные законы и рескрипты. При Николае I усы могли носить только офицеры, а чиновники были обязаны гладко выбривать все лицо. Только пойдя на повышение, они могли позволить себе короткие бакенбарды — и то лишь, если начальство было благосклонно.

«Вместе с тем Его Величество изволил повелеть: не допускать никаких странностей и в усах, и в бакенбардах, наблюдая, чтобы первые были не ниже рта, а последние, ежели не сведены с усами, то также не ниже рта, выбривая их на щеках против оного».

Растительность на лице столичного жителя считалась признаком вольнодумства и не одобрялась властями. Ко второй половине XIX века интеллигенты, представители либеральной общественности начали усиленно отращивать бороды. Как пишет знаменитая мемуаристка Елизавета Николаевна Водовозова, «они не желали походить, как выражались тогда, на «чиновалов» или «чинодралов», не хотели носить официального штемпеля». Отращивание бороды было явным вызовом тотальному государственному контролю.

Выйдя в отставку, гладко выбритый артиллерийский поручик Лев Толстой отращивает бороду — причем одну из самых узнаваемых в русском искусстве. Петрашевец Алексей Плещеев, сосланный простым солдатом в оренбургский батальон, по возвращении из ссылки вскоре заводит на лице великолепную растительность. Выпускник Морского кадетского корпуса Василий Верещагин, уйдя на гражданку и полностью отдавшись живописи, с радостью вливается в ряды бородачей. Примеров бесчисленное множество. Борода означала принадлежность к «вольной» профессии — писатель, журналист, художник, архитектор; «босое» лицо — наличие взыскательного начальства с глупыми правилами.

В эту же эпоху распространяется славянофильство: среди мыслящих людей это означало в моде возврат к «старым русским традициям». Припомнили, что до закона Петра Великого 1705 года «О бритии бород и усов всякого чина людям, кромя попов и дьяконов, о взятии пошлины с тех, которые его исполнить не захотят, и о выдаче заплатившим пошлину знаков» борода была обязательным признаком настоящего русского человека.

Это сочеталось с общеевропейским модным трендом: усы, бакенбарды и борода в 1850-е годы становятся популярным аксессуаром викторианского мужчины. Способствовали этому, как считается, длительное проживание британцев среди усатых индусов, а также Крымская война и массовое возвращение заросших ветеранов. До этого в Европе растительность на лице также считалась символом революционного духа и политической провокации.

Позиция государства относительно бород смягчилась в Российской империи лишь с эпохи Александра III, который сам предпочитал «официальную народность» и носил бороду. В 1874 году было выпущено предписание «О разрешении гражданским чиновникам носить бороду и усы, за исключением служащих в некоторых учреждениях…». В 1881 году растительность была официально разрешена флотским офицерам. Николай II следовал примеру отца — впрочем, столь же роскошной бороды ему отрастить не удалось.

Мода на бороды к началу ХХ века заканчивается. Первая мировая война с окопными паразитами и газовыми атаками окончательно подкосила этот обычай: надевать противогазы на бороды оказалось очень неудобно.

В XXI веке бородачи снова в тренде.