Истоки наших музеев: частные коллекции России
Мы помним, что Третьяковскую галерею основал купец Павел Михайлович Третьяков, Эрмитаж вырос из личной коллекции императрицы Екатерины Великой, а импрессионисты оказались в Пушкинском музее благодаря Щукину и Морозову. А какие ещё меценаты и коллекционеры пополнили коллекции наших знаменитых музеев? Изучаем вместе с Софьей Багдасаровой.
Николай Румянцев
Канцлер Николай Румянцев обожал старинные рукописи и книги — в его библиотеке было около 30 тысяч томов. Крупным было и собрание живописи. Все это он завещал государству, и через два года после его смерти, в 1828 году, Николай I издал указ об основании Румянцевского музея. Он просуществовал почти сто лет, постоянно пополняясь, и если б не был закрыт большевиками, безусловно, входил бы в первую пятерку русских музеев. В 1924 году его здание — (Пашков дом) — было передано Ленинке, европейские полотна, в том числе Рембрандт, попали в Пушкинский музей или отправлены в регионы, а русская живопись — в Третьяковскую галерею.
Дмитрий Татищев
Известный русский дипломат, служивший посланником при многих европейских дворах — в том числе в таких центрах искусств, как Неаполь, Мадрид и Вена. Свою коллекцию он завещал Николаю I, который ради этого заплатил его огромные долги. Большинство из купленных им полотен попали в Эрмитаж. Особенность Татищева — он полюбил ранних нидерландских художников, когда их еще никто не любил. Так в Россию попали Робер Кампен и Ян ван Эйк. Правда, «Татищевский диптих» работы ван Эйка большевики продали (сейчас он в Метрополитен-музее), и в России этого автора больше нет.
Сергей Третьяков
Брат основателя знаменитой галереи также обожал искусство, но из деликатности не мешал Павлу — практически не покупал русское. Зато его приобретения европейского искусства были огромны: в частности, он одним из первых распробовал барбизонскую школу. В завещании он наказал знаменитому брату располагать его коллекцией; она влилась в фонды будущей Третьяковской галереи, а после революции большинство западных работ были переданы в Пушкинский музей.
Алексей Хитрово
Егермейстер императорского двора, действительный статский советник так увлекался изящными искусствами, что его коллекции завидовал даже Бенуа. По матери он принадлежал к итальянскому графскому роду Пандольфини, но жемчужиной его коллекции были британцы — портреты Гейнсборо, Лоуренса, Ромни, которые он завещал Эрмитажу. После революции 1905 года Хитрово уехал в Париж и увез картины с собой. Умер он в 1912 году, а Эрмитаж с приключениями сумел получить обещанное лишь в 1916 году.
Наталья Шабельская
Богатая харьковская помещица, которая основала в Москве частный Музей старины. В поисках подлинных русских народных костюмов она исколесила всю страну. Еще у нее были мастерские, в которых вышивальщицы реставрировали и создавали новое. Сохранилась коллекция фотокарточек, на которых ее две дочери и работницы позируют в этих нарядах. После смерти Шабельской гигантская коллекция, увы, оказалась рассеянной: более двух тысяч вещей сегодня в Этнографическом музее, остальные в Эрмитаже, Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства, ГИМе, а также в Метрополитен-музее (дочери-эмигрантки продали то, что оказалось за границей).
Георгий Костаки
Знаменитый коллекционер русского авангарда увлекся покупками картин, еще когда работал шофером в греческом посольстве в 1930-е. К 1979 году, когда он собрался уехать из СССР на историческую родину, в Грецию, ему пришлось оставить львиную долю собрания здесь как своего рода выкуп. С одной стороны, несправедливо, конечно. А потом взглянешь, что попало в Третьяковку, и понимаешь: разрешить такое вывезти — совершить преступление перед отечественной культурой.
