Его называют мастером загадочным и таинственным — как из-за лакун в биографии, так и из-за ускользающей дымки, которой наполнены его картины. Но нам захотелось оценить, насколько он был реалистичен. В помощь нам — история костюма, наука пусть и не такая точная, как арифметика, но все же наука. Был ли Рокотов тщательным в изображении деталей одежды? Оказывается, модели художника — действительно настоящие модницы! Причем внимание мастера к деталям не ослабевало целых полвека. Рассматриваем вместе с Софьей Багдасаровой.

Модница 1750-х годов

Княжне Евдокии Борисовне Юсуповой в 1758 году было всего 14 лет. Но наряжена эта представительница богатейшей династии России как настоящая взрослая дама, пристально следящая за модой. У ее голубого бархатного платья — довольно глубокое декольте, украшенное бантом из той же ткани. Шея охвачена очень модным в ту пору украшением — кружевным присборенным рюшем. Другой кусочек драгоценного кружева, заправленный за рюш и ниспадающий в виде галстука, придает образу княжны легкую артистическую небрежность. Прическа у нее именно такая, какую сейчас носят в Париже, в том числе знаменитая маркиза де Помпадур, — гладко убранная, слегка припудренная головка. На затылке — голубая гофрированная лента и небольшое перышко. Отметим, как нарумянена девочка: по моде XVIII века, в местах натурального румянца. В наши дни так уже не румянятся. Причем это не портрет девушки на выданье: Юсупова выйдет замуж лишь в 30 лет (за сына Бирона, несчастливо).

Модница 1760-х годов

Неизвестная дама из семьи Куракиных одета в бледно-нефритовое платье, на которое наброшена тончайшая накидка из тюля и кружев с капюшоном. В этом десятилетии носят уже совсем другие прически — ее напудренные волосы зачесаны довольно высоко. Их покрывает элегантный чепец с атласным бантом. Раз на ней чепец, значит, она, скорее всего, была замужней. На шее у нее очень изысканное и для того времени необычайно лаконичное украшение — черный шелковый шнурок, прихваченный на шее и груди небольшими бриллиантовыми застежками. Весьма элегантно для того времени, когда все хвастались размером своих бриллиантов. Шнурок отлично оттеняет кожу груди — белоснежную и, вероятно, набеленную свинцовыми белилами по тогдашней моде.

Модница 1770-х годов

Наряд графини Дарьи Ивановны Уваровой — отличный пример страсти XVIII века к объемным отделкам из ткани: оборкам и рюшам всевозможных форм и видов. Очень часто тогда отделка платья изготовлялась из той же ткани, что и само платье. У Уваровой подобной присборенной полоской ткани украшены декольте и передняя часть лифа. Благодаря этой однотонности костюм не бросается в глаза и выглядит очень элегантным. Но если присмотреться — здесь и дорогостоящие кружева в целых три ряда, и изысканная отделка корсажа. Это однозначные свидетельства того, что модель принадлежит к богатому семейству. Ее модная прическа, перевитая лентами, — очень высокая (еще выше, чем в предыдущее десятилетие).

«Несмотря на то что Рокотов писал знатных дам, которые могли позволить себе дорогие ткани, тончайшие кружева и драгоценные украшения, на его портретах даже самый модный наряд никогда не выступает на первый план. Он только рамка для образа — прелестная, с изысканными деталями, но всего лишь рамка. В ту эпоху дама, следовавшая за модой, не могла обойтись без румян, белил и пудры, без рюшей и бантов, однако героини Рокотова не выглядят раскрашенными кокетливыми куколками. Они в первую очередь живые женщины, каждая — со своим характером, и лишь во вторую очередь — модницы».

Модница 1780-х годов

На портрете графини Елизаветы Васильевны Санти мы видим пуф. Пуфы — это объемные высокие прически, которые вошли в моду в Париже в конце 1770-х; они продержались в ней не так долго, но яркий след в истории моды оставили. Это даже не прически, а некая конструкция с каркасом, начесами и накладными волосами. Однако на портрете пуф не вызывающе роскошен, а вполне умерен. И волосы у графини напудрены слегка, почти незаметно. Вместо драгоценностей или лент, которые носили с подобной куафюрой, в волосы воткнуты розы. Платье на графине — темное, с короткими рукавами, из-под которых выглядывают нижние светлые рукавчики. Видимо, модель одета в модный в начале 1780-х годов наряд в восточном стиле — а-ля султан или а-ля черкешенка. Декольте у платья очень глубокое, но оно почти полностью закрыто прозрачной косынкой фишю, прихваченной большим бантом из блестящей шелковой ткани в моднейшую полоску. А вот букет на груди у графини — лишь средство украсить картину и дань моде на пасторальность, в реальной жизни такое не носили.

Модница 1790-х годов

Княгиня Екатерина Алексеевна Голицына позировала для Рокотова в сложное для моды время. В Париже — Великая французская революция, парижанам не до диктовки соседям новых фасонов. Все остальные страны не могут больше оглядываться на Париж, им приходится придумывать самим что-то новое. Или комбинировать из старого. Так, головной убор Голицыной в Париже тех дней сочли бы безнадежно старомодным: такие огромные прически во Франции перестали носить еще до Революции. С большого чепца, украшенного и бантом, и вышивкой белым по белому, спадает вуаль. Волосы у княгини напудрены — другой уходящий атрибут аристократизма. Однако как-то новые тенденции из Парижа все-таки добрались до портнихи Голицыной: у ее наряда завышенная талия, что будет характерным для ампирных платьиц начала грядущего, XIX века. Платье при этом несколько небрежно — это неглиже, домашняя одежда. В ту эпоху позировать в неглиже для портрета могли позволить себе только очень знатные дамы.