Великих людей мы знаем по историям не только громких успехов, но и поражений, через которые пришлось пройти на пути к мечте. «Культура.РФ» рассказывает о переломных моментах в жизни известных русских композиторов.

Михаил Глинка и «Руслан и Людмила»

После ошеломительного успеха оперы «Жизнь за царя» в 1836 году Михаила Глинку, основателя русской музыкальной школы, увлекла идея оперы по мотивам поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». В произведение композитор вложил все свои духовные и творческие силы, но петербургская публика приняла его крайне холодно.

«В конце 5-го действия императорская фамилия уехала из театра. Когда опустили занавес, начали меня вызывать, но аплодировали очень недружно, между тем усердно шикали», — вспоминал композитор в своих записках.

Помимо критики либретто, написанного уже без участия Александра Пушкина, а также выступления артистов, со скептицизмом зрители встретили и музыку Глинки. В ней он использовал новаторские и непривычные уху музыкальные приемы, отличные от традиционных итальянской и французской оперных школ, к которым публика оказалась не готова. В то время как сторонники Глинки защищали новый жанр — русскую эпическую оперу — и называли его музыкой будущих поколений, критики продолжали негодовать, возмущаясь, «почему же тогда ее предлагают им, современникам».

«Руслана и Людмилу» очень долго считали «несценичным» произведением, партитуру сочинения переделывали и сокращали. Позже один из защитников оперы Глинки, известный музыкальный критик Владимир Стасов, назвал ее«мученицей нашего времени».

Сам композитор тяжело переживал провал. Он уехал за границу, где продолжал писать, вдохновляясь мотивами Франции и Испании. В 1848 году в Варшаве Глинка вернулся к истокам русской музыки и написал симфоническую фантазию «Камаринская» на темы двух песен: свадебной лирической «Из-за гор, гор высоких» и бойкой плясовой. Так Глинка заложил новый тип русской симфонической музыки, которая сочетала самые разные ритмы, характеры и настроения. Впоследствии Петр Чайковский признал: «Вся русская симфоническая школа, подобно тому как весь дуб в желуде, заключена в симфонической фантазии «Камаринская».

Петр Чайковский и «Лебединое озеро»

Удивительно, но при жизни Чайковского его самое известное и популярное сегодня произведение — балет «Лебединое озеро» — не нравилось публике и критикам. И хотя последние прежде всего ругали хореографа премьерного спектакля Венцеля Рейзингера и балерину Полину Карпакову, досталось и композитору. В частности, критик Герман Ларош приписывал ему «излишнюю любовь к медным и особенно ударным инструментам» и «свойственную слабость к громкой звучности».

За пять сезонов дебютный балет Чайковского ставили всего 39 раз, после чего сняли с репертуара. Исключительно негативные отзывы убедили и самого композитора в недостатках «Лебединого озера», о котором он заявлял: «Чистая дрянь, вспоминать о ней без чувства стыда не могу».

Однако основной причиной провала балета было несовершенство первой постановки: бедные декорации, слабая хореография и оркестр, не имевший ранее дела с такой сложной партитурой. Следующие балеты Чайковского, «Спящую красавицу» и «Щелкунчика», ждала другая судьба: благодаря сплоченному тандему театрального деятеля Ивана Всеволожского и хореографа Мариуса Петипа они сразу же обрели признание.

После смерти Чайковского брат композитора Модест переделал либретто «Озера лебедей». И когда в 1895 году все тот же Мариус Петипа и балетмейстер Лев Иванов взялись за хореографию, балет ждал безоговорочный успех.

Николай Римский-Корсаков и «Ночь перед Рождеством»

Николай Римский-Корсаков, чье имя сегодня носит Санкт-Петербургская консерватория, за свою жизнь создал 15 опер. Он имел постоянную работу при консерватории и был одним из немногих русских композиторов, кто спокойно относился к творческим спадам. Так, в первой половине 1890-х годов Римский-Корсаков занимался исключительно написанием статей и редактированием прежних произведений. Но главное — вынашивал давнюю идею: написать оперу по мотивам «Ночи перед Рождеством» Николая Гоголя. Композитор самостоятельно подготовил либретто, наполнив его народными поверьями и мифологией.

В 1895 году премьеру оперы публика Мариинского театра приняла более чем холодно, и вскоре ее сняли с репертуара. Не понравилась она и профессорам консерватории Александру Глазунову и Владимиру Стасову, мнением которых Римский-Корсаков очень дорожил. Глазунов указал на краткость мелодических оборотов, Стасов же раскритиковал драматургию: «Я сожалею, что она написана и будет поставлена на сцену. Дадут два-три раза и заговеются. Тут оперы ровно никакой нет. <…> Хоров особенно замечательных, в самом деле важных, почти и в помине нет». В конце концов, сам Римский-Корсаков признал свою неудачу — и спокойно продолжил работать.

Следующую его работу — оперу «Садко» — с самого начала не допустили к постановке на сцене Мариинского театра, а сам император посоветовал композитору «поискать для постановки что-нибудь повеселее». Тогда по совету музыкального критика Кругликова Римский-Корсаков предложил оперу Московскому частному театру Мамонтова — она была принята на ура.

Сергей Рахманинов и Первая симфония

15 марта 1897 года в Петербурге впервые была исполнена Первая симфония Рахманинова. Молодой композитор создавал ее долго и мучительно и верил, что обрел в симфонии новые музыкальные пути.

24-летнего музыканта, отмеченного самим Чайковским, к тому моменту уже хорошо знали и любили. Однако музыкальная критика Петербурга отреагировала на Первую симфонию отнюдь не похвалой.

«При первых же звуках своей симфонии Рахманинов в ужасе забился на витую лестницу и, зажав уши ладонями, просидел там до самого конца. А затем стремительно выскочил на улицу. В зале раздавался неодобрительный шепот. Симфония потерпела сокрушительный провал», — рассказывал Евгений Светланов, известнейший дирижер XX века.

Острые суждения критиков, которые называли музыку адской, однообразной, скучной, декадентской и лишенной всего национально русского, а ее создателя — неуравновешенной, болезненной, извращенной натурой, задевали Рахманинова. И даже заставили его изменить собственное мнение о сочинении:

«До исполнения Симфонии был о ней преувеличенно высокого мнения. После первого прослушивания — мнение радикально изменил… Там есть кой-где недурная музыка, но есть и много слабого, детского, натянутого, выспренного… Симфонию не покажу и в завещании наложу запрет на смотрины…»

После провала композитор пребывал в глубокой депрессии, ничего не писал в течение трех лет и даже обращался за услугами гипноза к известному психотерапевту Николаю Далю. Именно ему он затем посвятил Концерт №2, который ждал большой успех. К симфониям же Рахманинов вернулся лишь через 12 лет после провала, уже будучи признанным композитором.

Дмитрий Шостакович и кинематограф

Творческий путь Дмитрия Шостаковича долгое время был нестабильным. Окончив консерваторию по двум специальностям, он не мог решить, чем же заниматься: игрой на фортепиано или профессиональным сочинением. После смерти отца Шостаковича его семья пребывала в тяжелом финансовом положении, и ради заработка молодой композитор, уже успевший поработать тапером в ленинградских кинотеатрах, начал писать музыку к кино. Но его первая серьезная попытка — музыка к фильму Григория Козинцева и Леонида Трауберга «Новый Вавилон» — провалилась: дирижеры всех ленинградских кинотеатров категорически отказывались ее исполнять.

Неудачи в кино заставили Шостаковича обратиться к театру. Он сотрудничал с театром Всеволода Мейерхольда, работал над балетами «Золотой век» и «Болт». Но и их сняли с репертуара из-за плохих отзывов прессы. И тогда Шостакович снова вернулся в кино, несмотря на заявление, что никакая нужда не заставит его это сделать. Так он стал первым композитором звукового кино. Его сочинения к фильмам «Золотые горы» и «Встречный» 1930-х годов до сих пор считаются шедеврами.

Написав множество симфоний и оперу, принесшую ему мировую известность — «Леди Макбет Мценского уезда», — Шостакович все же не оставлял кинематограф. Более того, он изменил свое отношение к нему, прежде скептическое, и начал отстаивать необходимость развития киномузыки, утверждая, что «музыка в кино должна звучать лишь там, где она крайне необходима», а не быть лишь фоном. Всего Шостакович-кинокомпозитор создал 36 партитур — в том числе к фильмам «Молодая гвардия» Сергея Герасимова и «Встреча на Эльбе» Григория Александрова.

Автор: Людмила Котлярова