Опера «Садко» Николая Римского-Корсакова
Опера-былина «Садко» — одно из самых известных произведений Николая Римского-Корсакова. Ее путь к слушателю был непростым, ведь сам император вычеркнул «Садко» из репертуара Мариинского театра. И лишь благодаря частной опере Саввы Мамонтова она впервые была представлена слушателям, завоевав всеобщее признание как образец русского музыкального эпоса.
Точка отсчета
У русской старины и древней русской литературы — былин, песен, легенд, сказаний — всегда был широкий круг читателей. Среди них оказался и музыкальный критик Владимир Стасов. В начале 1861 года он попытался заинтересовать сюжетом новгородских былин о купце Садко Милия Балакирева — композитора, руководителя «Могучей кучки». А позднее Модест Мусоргский посоветовал Николаю Римскому-Корсакову сочинить на этом материале оркестровое произведение. Будучи неравнодушным к фольклору и в особенности к теме странствий, молодой композитор сразу после возвращения из кругосветного плавания захотел воплотить былину о Садко в своей музыке.
Морские путешествия — то, что волновало Римского-Корсакова с раннего детства. В возрасте 12 лет, вслед за старшим братом Воином, он поступил в Морской кадетский корпус. Затем, по окончании учебы, будущий офицер отправился служить на клипере «Алмаз». Он посетил множество стран — Англию, Норвегию, Францию, Италию, Испанию, США и Бразилию. Впечатления, полученные в путешествиях, затронули воображение композитора. А образы моря есть в его самых известных произведениях — симфонической картине «Шехеразада», цикле романсов «У моря», опере «Сказка о царе Салтане» и, конечно же, «Садко».
Так в 1867 году появилась одноименная симфоническая картина.
Не изменяя традициям «Могучей кучки»
27 лет спустя Николай Римский-Корсаков вновь возвращается к былине о Садко. Идея нового произведения родилась у композитора, когда он получил письмо от писателя Николая Финдейзена, в котором тот убеждал Римского-Корсакова написать оперу о новгородском купце.
Своим замыслом он поделился в письме к Владимиру Стасову: их связывала многолетняя творческая дружба. Ссылаясь на многочисленные варианты былины, Стасов советовал композитору широко показать картины народной жизни и быта Древнего Новгорода. Активная работа над созданием либретто оперы началась летом 1894 года. В разработке плана принимали участие и другие друзья композитора — Василий Ястребцев и Николай Штруп.
«В течение лета план оперы-былины «Садко» у меня, как помнится, сложился окончательно», — пишет Римский-Корсаков в «Летописи моей музыкальной жизни».
Далее началось сотрудничество по либретто «Садко» с Владимиром Бельским, филологом и специалистом по русской старине. Он ввел в либретто образ Любавы, чтобы усилить сюжетную линию и драматургию, внес ряд исправлений в тексты готовых номеров (например, песен трех иноземных гостей).
Работа над оперой была тщательной и шла в лучших традициях кучкистов: каждое слово, каждая нота обсуждалась с коллегами.
«Опера «Садко» предстала в виде семи картин эпического содержания. Реальное и фантастическое, драматическое (поскольку таковое намечается былиной) и бытовое находятся между собой в полной гармонии».
«Опера моя, очевидно, провалилась…»
Осенью 1896 года опера «Садко» была предложена Мариинскому театру. В прослушивании принимали участие директор Императорских театров Иван Всеволожский, главный капельмейстер Эдуард Направник, учитель сцены Осип Палечек и начальник постановочной части Платон Домерщиков.
«Играл Феликс Блуменфельд; я подпевал и объяснял, что мог. — Вспоминает Римский-Корсаков. — Надо сознаться, что Феликс был как-то не в ударе, играл неохотно и несколько неряшливо; я волновался и скоро охрип. По-видимому, слушатели ничего не поняли и опера никому не понравилась. Направник был хмур и кисел. Произведение было сыграно не всё «за поздним временем». Опера моя, очевидно, провалилась в глазах Всеволожского, и, познакомившись с нею, он взял совершенно другой тон в объяснениях со мною».
Дирекция театра отказала Римскому-Корсакову, пояснив, что произведение получилось слишком сложное для исполнения. Композитор был опечален, но надежда увидеть свое детище на сцене не покидала его, ведь окончательное решение принимал император.
24 января 1897 года Николай II поинтересовался музыкальными особенностями новой оперы. После высказывания Всеволожского о некотором сходстве «Садко» с музыкой «Млады» и «Ночи перед Рождеством», император вычеркнул «Садко» из репертуара со словами: «В таком случае нечего ставить «Садко». Пусть вместо этой оперы дирекция подыщет что-нибудь повеселее».
«Пути гения неисповедимы! Идите слушать «Садко»
Мысль поставить оперу силами частной оперной труппы Саввы Мамонтова (в помещении театра Солодовникова) подсказал ученик и друг композитора — музыкальный критик Семен Кругликов.
«Я был возмущен, но меня вызывали, подносили венки, артисты и Савва Иванович всячески чествовали меня, и я попался как «кур во щи», — вспоминал Николай Римский-Корсаков премьеру своей оперы «Садко». Она стала подарком для слушателей, пришедших в Московскую частную оперу в канун Рождества, 26 декабря (7 января по новому стилю) 1897 года.
Партию Варяжского гостя исполнял Федор Шаляпин.
«Декорации оказались недурны, хотя между V и VI картинами делался перерыв музыки для перемены; некоторые артисты были хороши, но в общем опера была разучена позорно. Дирижировал итальянец Эспозито. В оркестре, помимо фальшивых нот, не хватало некоторых инструментов; хористы в картине пели по нотам, держа их в руках вместо обеденного меню; в V картине хор вовсе не пел, а играл один оркестр. Все объяснялось спешностью постановки. Но у публики опера имела громадный успех. <…> Из артистов выделялись Секар-Рожанский — Садко и Забела (жена художника Врубеля) — Морская царевна».
Впервые в творческой жизни Римского-Корсакова сошлись мнения «врагов» и «друзей»: Стасова и Лароша, Кругликова и Кашкина, Кюи и Иванова.
«Пути гения неисповедимы! Идите слушать «Садко» — эти слова Лароша отметил в своих записях Василий Ястребцев. «По нашему мнению, русская музыкальная литература со времен Глинки еще не имела такого высокого образца художественного воплощения народного русского стиля», — писал Кашкин.
Вскоре после премьеры «Садко», 20 января 1898 года, в театре случился пожар. Спектакли Русской частной оперы Саввы Мамонтова были перенесены из помещения театра Солодовникова в театр на Большой Никитской, позднее в зал Консерватории. В Петербурге опера также имела успех. Она прозвучала на сцене Народного дома, в Мариинском театре и Театре музыкальной драмы.
