«Уберут суфлеров, уйду и я», – сказал в начале прошлого века Константин Сергеевич Станиславский. Годы шли, и представителей самой бесшумной профессии становилось все меньше и меньше…

Сейчас суфлеры есть только в трех театрах Москвы (Большом, Малом и МХТ имени А.П. Чехова), а всего в России насчитывается не более тридцати человек, которые активно занимаются этим нелегким делом.

В XIX веке суфлер был нужен как воздух. Тогда все в театре решали антрепренеры, для которых главным был коммерческий успех. Чтобы «отбить кассу», иногда ставилось по несколько премьер в неделю. Актеры физически не успевали выучить все, поэтому и была введена должность суфлера. Само слово происходит от французского souffleur – подсказчик.

Работа суфлера начиналась во время репетиций, он аккуратно помечал в тексте паузы, которые делал на сцене актер. У каждого «подсказчика» были свои пометки, но известно, что галочкой обозначалась короткая пауза, а тремя – длинная. Это делалось для того, чтобы понять во время спектакля, где актер молчит по сценарию, а где забыл слова.

Знаменитая будка, которую изображают на всех картинках, на самом деле не всегда выглядела в виде морской раковины. Иногда суфлеры работали из-за кулис, а порой даже прятались на сцене среди декораций.

Если же заглянешь в конуру суфлера, — вспомнишь средневековую инквизицию! Этот мученик обречен в театре на вечную пытку, от которой становится страшно за человека. Грязный ящик вроде собачника, обитый пыльным войлоком. Половина туловища суфлера погружена в подполье сцены с подвальной сыростью, другая половина туловища его — на уровне пола сцены — подогревается с обеих сторон стосвечевыми раскаленными лампами рампы. Вся пыль при раздвигании занавеса, при шмыгании женских юбок о пол сцены летит в рот мученика-суфлера. А он принужден весь день и весь вечер без передышки, в течение всего спектакля и репетиций, говорить неестественно сжатым, часто напряженным голосом, чтобы быть слышным только актерам, а не зрителям. Известно, что три четверти суфлеров кончают чахоткой. Все это знают, и никто не пытается изобрести более или менее приличную суфлерскую будку, несмотря на то, что наш век не скупится на изобретения.

Ситуация изменилась в XX веке. На смену актерскому театру пришел режиссерский, количество премьер стало сокращаться, а срок репетиционного процесса увеличился. Артисты начали лучше запоминать текст, и необходимость в помощи суфлера отпала.

Работа суфлера не так проста, как кажется на первый взгляд. Настоящий профессионал должен обладать идеальной дикцией и ангельским терпением. Лучший суфлер – это тот, кто умеет произнести текст так, чтобы артист быстро заполнил паузу, а зритель ничего не заметил. Истинному подсказчику иногда достаточно произнести одну букву, чтобы актер сразу понял, что говорить.

Как и в любом деле, здесь есть свои мастера. Одним из лучших суфлеров был Иосиф Дарьяльский. Его будку даже называли «Дарьяльским ущельем». Там он мог и работать, и пить чай, и даже бриться. Всего он прослужил в Малом почти 50 лет, и точное количество спектаклей, в которых он принимал участие, посчитать невозможно. К сожалению, сейчас этот труд мало оплачивается, хотя было время, когда суфлер работал за 100 рублей в месяц (для сравнения: килограмм мясной вырезки в то время стоил меньше рубля). На данный момент большинство «подсказчиков» работают, не получая за это больших денег.

В эту профессию приходят разными путями, но в основном суфлеры – это бывшие актеры, которые по разным причинам больше не играют на сцене. Ошибочно полагать, что это спокойная профессия. Весь спектакль они находятся в колоссальном напряжении, часто играя вместе с артистами.

В театрах шутят, что суфлер – единственный человек, который не нуждается в подсказках. Действительно, в эпоху новых проектов и постоянной занятости, пожалуй, только суфлер может помочь артисту быстро вспомнить текст. Так, может быть, эту профессию скоро ждет новый подъем.