В XIX веке домашние спектакли были одним из любимых развлечений интеллигенции и просвещенных помещиков. Во многих из них участвовали писатели. Вспоминаем, кто из русских классиков блистал на подмостках домашних театров.

Александр Пушкин и Иван Крылов в усадьбе Приютино

В усадьбе Приютино всегда собиралось много творческой молодежи. Ее хозяином был президент Академии художеств Алексей Оленин, он питал слабость ко всякого рода искусствам и любил окружать себя одаренными людьми. В 1817 году в доме Оленина стал часто бывать юный Александр Пушкин. Его приглашали слушать басни Ивана Крылова и играть в «шарады в живых картинах», в которых зрителям нужно было отгадывать зашифрованные слова по содержанию частей представления. Ставились на домашней сцене оленинского дома и любительские спектакли. Однажды Пушкин сыграл здесь роль мичмана Альнаскарова в комедии «Воздушные замки» Ивана Хмельницкого — творчество этого молодого драматурга очень нравилось поэту.

Иван Крылов был звездой оленинского кружка, а по мнению Александра Пушкина — «шутником бесценным». Оленинский домашний театр стал для Крылова местом для бесстрашного выражения своих взглядов. Здесь он не стесняясь высмеивал чиновников и человеческие пороки. Он много раз участвовал в спектаклях, сам ставил пьесы, которым путь на профессиональную сцену был заказан, исполнял собственные басни «в лицах». Однажды Крылов так выразительно читал басню «Осел и мужик», что слушающая его Анна Керн не обратила внимания на наблюдавшего за ней Александра Пушкина. Этот вечер поэт описал в первых строфах стихотворения «Я помню чудное мгновенье…». Оно появилось летом 1825 года, когда Пушкин и Керн встретились вновь.

Иван Тургенев на вилле в Баден-Бадене

Увлечение любительскими спектаклями не обошло и Ивана Тургенева. Когда писатель жил в Баден-Бадене, он работал над комическими пьесами и опереттами для домашних постановок вместе со своей близкой подругой и композитором Полиной Виардо. Писатель создавал текст на французском языке, а Виардо — музыку. Одна из их известных совместных опер — «Последний колдун» — была с политическим подтекстом: семьи Виардо и Тургеневы были настроены оппозиционно к режиму императора Наполеона III.

Для постановки «Последнего колдуна» на вилле Ивана Тургенева соорудили сцену, повесили зеленый занавес, в Париже заказали костюмы и декорации. Писатель вспоминал, как готовились к спектаклю: «С утра до вечера — дым коромыслом: ставятся балетные сцены, примеряются костюмы. Шум, гам, хохотня, веселость!»

На спектакль пригласили только тех, кто разделял политические взгляды авторов. Иван Тургенев сам исполнил главную роль — Кракамиша. В финале публика рукоплескала. Музыка Виардо понравилась многим известным гостям-композиторам — Иоганнесу Брамсу, Шарлю Камилю Сен-Сансу, Антону Рубинштейну. Позже по рекомендации Ференца Листа оперу «Последний колдун» поставили в городах Веймар и Карлсруэ. Она стала первой сыгранной на большой сцене оперой, музыку для которой написала женщина.

Лев Толстой в усадьбе Ясная Поляна

Семья Льва Толстого очень любила устраивать представления. Толстые готовили для крестьян праздники и маскарады с угощениями и конкурсами, придумывали интересные программы для крестьянских детей на новогодние и рождественские праздники. В Ясной Поляне часто ставили домашние спектакли, причем писатель приглашал сыграть на сцене «актеров» из народа. На выступлениях они превращались в маркитанток и карликов, поваров и шутов с горбами, а иногда — в маркизов и царей.

Одной из самых ярких постановок стала комедия «Плоды просвещения», исполненная в 1889 году. Сын писателя, Сергей Толстой, игравший в этом спектакле, писал:

«Моей матери пришлось много хлопотать по приему гостей и устройству спектакля. В зале яснополянского дома были устроены подмостки, сцена и кулисы были поставлены на северо-западной стороне зала, обращенной к Чепыжу, а публика проходила через площадку лестницы и маленькую гостиную в остальную часть зала. Гримировочная же комната для актеров была в так называемой ремингтонной комнате».

На представлении было много публики: прибыли гости из Тулы и Москвы, приехали на повозках соседи, целыми семьями пришли местные жители. Присущий любительским театрам дилетантизм проявился в яснополянском спектакле в полной мере. Играющие на сцене чувствовали себя раскованно и свободно, смеялись невпопад, а забыв реплики — импровизировали. Несмотря на это, публика приняла спектакль на ура. Ведь Лев Толстой создал пьесу для своих домашних, списав персонажей с них же самих. Зрители словно погрузились в очередной эпизод из жизни семьи Толстых в Ясной Поляне. Так проявилось отношение писателя к усадьбе как к загородному дому, где не нужно было быть зажатым в рамки жесткого церемониала.

Антон Чехов дома в Алексине, в Таганроге и в Москве

Антон Чехов рано увлекся творчеством, и большую роль в этом сыграл Таганрогский театр. Впервые юный Чехов оказался на галерке в 13-летнем возрасте — это была оперетта Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена». Позднее в одном из своих писем он написал: «Театр мне давал когда-то много хорошего… Прежде для меня не было большего наслаждения, как сидеть в театре». Многие герои его первых произведений были театралами.

Вдохновленный игрой актеров Таганрогского театра, Чехов вместе с братьями Александром и Михаилом ставил спектакли «для своих» в домашней обстановке. В 1873 году он поставил «Ревизора» — и сам сыграл в пьесе роль Городничего. Нередко он сочинял для домашней сцены комические сценки.

«В домашних спектаклях Антон был главным воротилой.<…> Устраивали спектакли и на украинском языке про Чупруна и Чупруниху, причем роль Чупруна играл Антон. Одной из любимых его импровизаций была сцена, в которой градоначальник приезжал в собор на парад в табельный день и становился посреди храма на коврике, в сонме иностранных консулов».

Свою любовь к камерным домашним постановкам Антон Чехов не утратил и в зрелом возрасте. Так, семья Чеховых лето 1891 года провела в усадьбе Богимово (под городом Алексин), в гостях у помещика Евгения Былим-Колосовского. Также там гостили семьи знаменитого художника-пейзажиста Александра Киселева и зоолога Владимира Вагнера. Обитатели усадьбы поставили домашний спектакль — получилось нечто вроде «Ревизора». Актерами были Вагнер и Киселев, а также его жена и две дочери. Сам Чехов участия в постановке не принял, но после написал на нее шуточную рецензию, пародирующую штампы тогдашних театральных критиков:

«Что же касается г-жи Вагнер, то игра ее произвела фурор; эксцентричное, полное веселого шаржа исполнение, легкость, воздушность, небесность, и при том прекрасная дикция в связи с редким знанием условий сцены были истинным торжеством таланта; ее появление и уход всякий раз возбуждали в публике неудержимый смех. Из исполнительниц живых картин надо прежде всего отметить г-жу Киселеву 3-ю (Надю), сияющее лицо которой все время заменяло артистам и публике бенгальский огонь».

В 1895 году, планируя поездку в Москву, Чехов задумал поставить в столице любительский благотворительный спектакль. В письме к своему другу журналисту Алексею Суворину он написал: «Играть будут только одни литераторы и дамы, имеющие отношение к литературе. Это моя затея. Выпишем Потапенку и Мамина. Поставим, вероятно, «Плоды просвещения», я буду играть мужика. Когда-то я хорошо играл, теперь же, кажется, у меня не хватит голоса».

В дореволюционной России плата за посещение домашнего представления была распространенной практикой. Вырученные деньги обычно отдавали в богадельню, школу или больницу.

Автор: Дарья Легкая